Автор выстраивает кадр с геометрической точностью (что неудивительно ввиду физико-математического образования Дмитрия). С одной стороны, это создает строгую прямолинейность визуального повествования. С другой – благодаря безупречной колористической цельности картинки — возникает неожиданный контраст между не самыми позитивными реалиями ДК и их «декоративной» репрезентацией. Этому приему «поддается» и мир вещей. Правда, в ирреальном пространстве nature morte, напротив, оживает. Особенно это заметно в кадре с музыкальными инструментами и пюпитрами. Приготовленные для выступления костюмы на заднем плане вполне заменяют настоящих исполнителей (как оказалось, оркестр действительно собирается нечасто).

Вероятно, причину столь безрадостного положения дел следует искать в изначальной подмене вполне разумной идеи 1923 г. о всенародном «окультуривании» «первостепенными задачами». Рабочие клубы (именно так сначала назывались Дома/Дворцы культуры) прежде всего должны были стать местом массовой пропаганды нового строя, где художественной самодеятельности отводилась исключительно агитационно-показательная роль, а также полноценной заменой института церкви. Постепенно эти «наслоения» стали отпадать. Около 1930 г. из клубов исчез «уголок безбожника». Одновременно многие рабочие клубы переименовывают в ДК, тем самым подчеркивая сугубо культурную ориентацию учреждений. Казалось бы, после 1991 г. с исчезновением последнего «наслоения» – принудительной коммунистической тематики репертуара – ДК должны были стать особенно привлекательными для публики.

Однако всё сложилось иначе. Памятуя об уравнительной системе «обслуживания», где личное остается вторичным, родители как для себя, так и для своих детей, скорее выбирают именно частную студию ввиду «экономической» гарантии желаемого результата. Другая причина непопулярности городских кружков кроется в явном смещении акцента с «духовного» на «материальное». Размышления о том, чем занять себя в свободное время, чаще всего сводятся либо к желанию дополнительно подзаработать, либо к пассивному отдыху, требующему минимум интеллектуальных и максимум материальных затрат: шопинг, посещение баров, проведение «творческого вечера» в интернете.

В связи с последним нельзя не упомянуть, что одним из прообразов ДК была идея 1919 г. о создании «Храма общения народа». Когда такое общение перестало быть обязательным, Дома культуры оказались беспомощны перед лицом всё более нарастающей атомизации современного общества (интернет же следует рассматривать как один из катализаторов этого процесса). И сегодня «потолком» в социальном пространстве становится не панно с фреской на тему совместного построения коммунизма, а своды торгово-развлекательных центров, искусственно объединяющие разрозненные общественные элементы.

И если архитектурные декорации ДК еще отважно противостоят капиталистическому натиску времени, то сама идея всеобщего окультуривания, претерпев череду метаморфоз, в итоге обнаружила свой утопический характер и неуклонно превращается в руину. Видимо, в надежде, как и все руины, заслужить почетный статус «культурного наследия».

Ирина Кочергина

Шохов очень чутко реагирует на то, что сделали в советской и русской фотографии Борис Михайлов, Сергей Чиликов, Николай Бахарев. Его камера выхватывает нелепую, часто уродливую реальность, и при этом он обладает безусловным талантом вычленять повседневное, делать его видимым, буквально ощущаемым. Серию «Moscow night life» Шохов снимал в самых разных увеселительных заведениях Москвы: он совершенно не различает хипстеров из «Солянки», посетителей стриптиз-клубов на окраине, околохудожественную молодежь на вечеринках в Политехе и платежеспособных мужчин в VIP зонах. Все они оказываются на фотографиях Шохова участниками карнавала, описанного совершенно в бахтинских терминах. Их пребывание в клубе сродни попаданию на площадь средневекового города в дни карнавала, где правит пресловутый «телесный низ». В клубах – как и в казино – не существует времени, привычные пространственные координаты сбиваются, люди в известном состоянии не танцуют, не отдыхают, не общаются – их состояние проще всего описать как транс, выход за пределы собственного тела. Никита Шохов оказывается в данном случае, скорее, наблюдателем, не участвуя в происходящем, поэтому он может увидеть комичность, убожество, абсурд или странную нежность происходящего.

Также в Галерее открываются выставки Григория Ярошенко «Британия» и Виктора Ершова «Инаковидящий».

Открытие состоится 24 марта в 19:00 в Галерее Искусств Зураба Церетели (ул. Пречистенка, 19). Ждем, приходите!